Руководитель медуниверситета им. А. Богомольца рассказал, что спасет украинскую медицину

Татьяна Галковская

Медицинская реформа – одна из самых обсуждаемых в стране. Пока представители МОЗ и члены правительства ломают копья, обсуждая механизмы внедрения новаций, мы решили выяснить, как обстоят дела «на земле» – в Национальном медицинском университете имени А. Богомольца, от успехов которого по подготовке новой медицинской элиты напрямую зависит успех реформ. Руководитель вуза – и.о. ректора Юрий Леонидович Кучин – согласился дать «ASPI» интервью.

В кабинете ректора Национального медицинского университета имени А. А. Богомольца Юрий Леонидович всего несколько месяцев. Его путь и стабилизация работы Университета не были гладкими.

В то время как десятки тысяч абитуриентов боролись за право учиться в самом престижном медицинском вузе страны, здесь кипели почти сериальные страсти. Университет трясло от бесконечных скандалов бывшего ректора с представителями МОЗ, учебный процесс месяцами стоял на месте, доходило до открытых бунтов и штурмов закрытых дверей вуза. За идеально отутюженными белыми халатами, принятыми в вузе в качестве традиционной формы, скрывались нарывы всей современной системы образования и конкретно медицинской отрасли.

В настоящее время уставший от противостояний вуз, похоже, готов к мирной жизни. Сентябрьские выборы ректора были прозрачными и вполне демократичными: профессора Кучина поддержало 89% избирателей.

– Юрий Леонидович, помня «войны», которые вела с МОЗ предыдущий ректор, не могу не спросить – как у вас складываются отношения с новым министром здравоохранения?

– Мы не виделись, а лично не знакомы. Но университет, я считаю, должен выполнять распоряжения, которые идут от министерства, и поддерживать его политику.

– Екатерина Амосова ушла со скандалом, у нее наверняка остались в вузе сторонники.Вы смогли найти с ними общий язык? Удалось избежать раскола?

– В университете прошло три тайных голосования, которые подтверждают нашу легитимность, и сейчас никаких проблем не наблюдается. Первое было о недоверии к Екатерине Амосовой, и два следующих – по выборам ректора. Наших «несимпатиков» где-то 8%.

– Основной причиной смены руководства называли коррупцию, что вам досталось в «наследство»?

– Большая часть того, чем гордилась старая команда, я бы назвал «фасадные работы». Причем, как в прямом, так и в переносном смысле слова. Наиболее яркий пример – общежитие №7 на Чоколовском бульваре. У него отличный фасад, потому что его обшили утеплителем и покрасили. Но внутри полностью разрушены коммуникации, и даже подвод воды осуществляется через аварийную линию. Если с ней что-то случится, то все этажи окажутся обезвоженными. То же самое происходило и в университете.

– Можете привести пример?

– Набор иностранцев, которым гордились и говорили, что увеличили его в 3 раза, стал большой проблемой. После проверки миграционной службы выяснилось, что у некоторых абсолютно пустые личные дела. 90% не содержали оригиналы документов, что является обязательным требованием. Выявили людей, которые не имеют диплома даже о среднем образовании!
Кроме того, набранных 1500 иностранцев, как оказалось, некому учить – у нас недостаточное количество англоязычных преподавателей на младших курсах. Их некому обслуживать. Привлечение слабых студентов, особенно, слабых иностранцев, полагаю, способствовало развитию коррупции в университете – ведь они заведомо не могут учиться без коррупции.

– Какие еще проблемы, помимо этой, вы увидели?

– В основном хозяйственные и организационные, а также проблемы с преподавательским составом, которого недостаточно. Но постепенно мы их все решим. Мы предпочитаем системный подход – то есть, изменять систему, а не решать локальные проблемы. Не пытаться ловить отдельных преподавателей на правонарушениях, что очень сложно, особенно, когда выгода обоюдная. Мы меняем подходы и стараемся сделать так, чтобы такие ситуации не возникали вообще.

– Каким образом?

– Мы убрали допуски к зачетам и экзаменам. Раньше студент, чтобы просто выйти на уровень зачета или экзамена, должен был иметь определенное количество баллов и закрытые пропуски. Теперь этого нет. Если человек считает, что может сдать экзамены, имея пропуски и двойки, то – пожалуйста. Пропуски теперь тоже отрабатываться не будут. Но есть определенное количество занятий, которые студент должен посетить. Если нет, то автоматически считается, что он не усвоил предмет и должен пройти его заново – во время каникул в специальных группах. Это намного проще проконтролировать, чем в индивидуальном порядке.

– Вы говорили о недостатке англоязычных преподавателей, но я слышала, что у вас в принципе большая проблема с кадрами. Как вы планируете ее решать? Насколько понимаю, главный вопрос тут – финансирование.

– За последние полгода мы эту проблему существенно исправили. Уже второй раз поднимаем зарплаты преподавателям на 25% – за счет того, что все закупки мы перевели в ProZorro. Даже на подписке периодических изданий сэкономили несколько тысяч. А в целом экономия составила 2-3 миллиона гривен только за этот период.
В первую очередь хотим поддержать преподавателей теоретических кафедр, которые получают намного меньше даже по сравнению с Университетом имени Т. Шевченко, в котором по специальному постановлению Кабмина разрешены двойные оклады. Не говоря уже о зарплатах в частных вузах.

– Еще один громкий спор у медвузов с МОЗ был относительно учебных программ, которые значительно отличаются от американских и европейских. Кто их должен менять – сами вузы или МОЗ своим постановлением?

– Конечно, университет. МОЗ не может это делать – по разным причинам. Мы в этом не видим больших проблем. На самом деле, по часам у нас многое совпадает с западными программами. Но то, что мы учим на старших курсах, они начинают учить намного раньше.

– Необходимые учебники у студентов есть? Где они будут брать информацию?

– Сегодня мы меняем структуру библиотеки и делаем упор на электронный формат. В ближайшее время планируем заключить договоры с крупными международными издательствами, чтобы, как и в западных вузах, студенты и преподаватели могли иметь корпоративный доступ к их библиотекам. Это поможет подготовиться к IFOM, получить любую нужную информацию.
Более того, мы намереваемся готовить иностранных студентов к сдаче американского STEP 1. Чтобы они не должны были ехать в учебные центры в Европе и Америке, а могли учиться у нас, и чтобы после этого большой процент мог дальше успешно учиться.

– Амбициозная цель!

– Есть сила, желание и есть достаточно большое количество преподавателей и студентов, которые хотели бы этим заниматься и что-то изменить.

– Планируются ли какие-то изменения в работе клинических баз?

– Недавно я общался с вновь назначенным замминистра здравоохранения, который отвечает за медицинские услуги Михаилом Загрийчуком. Мы обговаривали проблему университетских клиник, в том числе их финансирования за счет НСЗУ.

– Это возможно?

– Мы хотим выходить и на рынок «первички», и «вторички», хотим конкурировать с коммунальными учреждениями. Наш потенциал позволяет это сделать. Я думаю, мы скоро достигнем хорошего прогресса в этом направлении. Здесь есть некоторые законодательные препятствия, но мы сотрудничаем с МОЗ и полагаю, очень скоро достигнем определенного прогресса.

– Как вы оцениваете реформы, которые проводит Минздрав?

– Эта реформа задумана уже давно. Она необходима. Потому что неэффективное использование денег при любом их количестве приводит к некачественной медицинской услуге, тем более при том финансировании медицины, которое есть у нас. И если денег недостаточно, они должны использоваться максимально эффективно. Наибольшую эффективность может обеспечить только конкуренция – между врачами, лечебными учреждениями. Поэтому основной принцип «деньги ходят за пациентом» будет сохранен.

– В последние годы наблюдается противостояние между реформаторами и частью представителей медицинской элиты, узкими специалистами.

– Я бы не сказал, что медицинское сообщество противится реформам. Но в диалоге должны участвовать все заинтересованные лица: и врачи, и пациенты, и государство, которое эти услуги оплачивает.

– Одним из результатов реформы должно стать сокращение количества узких специалистов. Как врачи могут это поддерживать?

– Хороший врач не боится конкуренции. Другое дело, что не всегда при планировании и проведении реформ учитывают реалии. Нужно бережно относиться к тому, что уже существует, но, тем не менее, двигаться вперед.

– Очень многие врачи, в том числе, и выпускники вузов, уезжают. Есть ли, на ваш взгляд, механизмы, которые позволили бы значительно сократить или полностью остановить этот процесс?

– Конечно. Механизмы только естественные. Маленькие зарплаты, отсутствие жилья и перспектив – вот что заставляет уехать. Общество, местные власти должны заботиться о враче. Кроме того, все больше врачей не хотят находиться в «серой» зоне доходов, зависеть от того, отблагодарит его пациент или нет. И в этом плане частная медицина, особенно в крупных городах, составляет все большую конкуренцию. Пациенты тоже все чаще выбирают сторону открытых отношений, обращаясь в частные клиники. Думаю, рынок все отрегулирует. Конечно, важно и осознание личной ответственности за страну.

– Вы по-прежнему не оставили клинику. По крайней мере, несколько раз в неделю в операционной, каждый день консультируете больных.Как при такой загрузке вы решились стать ректором?

– Врач должен оставаться врачом. По поводу ректорства: в ситуациях, когда мне что-то не нравилось, я предпочитал что-то изменить, вместо того, чтобы просто на это жаловаться. Так было, когда я работал в отделении, когда перешел на кафедру, когда начал заниматься последипломным образованием, и так получилось, когда перешел на уровень университета. Можно было либо возмущаться, либо уйти, либо попытаться что-то изменить. Я выбрал последнее.

Беспокойное наследство

Почти два года, с начала 2018-го года Национальный медицинский университет имени А.А. Богомольца не сходил со страниц новостных ресурсов, втягивая в воронку скандала все больше и больше людей. Катализатором конфликта в свое время стал спор теперь уже бывшего ректора вуза Екатерины Амосовой с экс-главой Министерства здравоохранения Ульяной Супрун.
Вуз не заключил договор с Центром тестирования, из‑за чего студенты-стоматологи не могли сдать квалификационный экзамен «Крок-1».И.о министра здравоохранения временно отстранила Амосову от исполнения обязанностей ректора.

В ответ, с подачи ректората и при поддержке части студентов, в Медуниверситете началась бессрочная забастовка. Двери главного медицинского вуза страны были заблокированы, занятия не проводились. По результатам проверок государственной финансовой инспекции МОЗ разорвал контракт с Катериной Амосовой. Позднее суд восстановил Екатерину Амосову в должности, однако госпожа Супрун отстаивала свое решение. Упорное противостояние освещалось СМИ, сопровождалось громкими заголовками, взаимными обвинениями и гротескными перформансами в виде штурма ректората.

В начале сентября были завершены демократичные выборы ректора, на которых уверенно победил первый проректор по научно-педагогической работе и последипломного образования, профессор Юрий Кучин.

Блиц

– Как вы стали врачом?

– Мне всегда нравились естественные науки, хотя заканчивал я математическую школу. В 9 классе выбирал – идти в физмат-интернат либо продолжить углубленно изучать биологию. Я увлекался микробиологией, даже писал работу в нашем Черниговском институте. В итоге, любовь к естественным наукам победила. Поступил в Днепропетровскую медакадемию, через два года перевелся в Киев.

– Почему выбрали анестезиологию?

– Я рано пошел работать, попал в самое тяжелое отделение – реанимационное, и уже потом не представлял свою работу ни в каком другом. Начинал работать санитаром в Главном военном клиническом госпитале, первая запись в трудовой – медбрат-анестезист. После этого работал в разных реанимациях.

– Что самое важное в профессии медика?

– Всегда брать ответственность на себя. Вынужденно, сразу – несмотря на то, что молод. И делать это быстро. От этого зависит жизнь пациента.