Лечение и реабилитация зависимых: эксперт рассказал, что делать родным больного (Видео)

ASPI news продолжает серию публикаций о теме зависимостей. В этот раз на наши вопросы ответил заведующий отделением реабилитационного центра "Ренессанс" Виталий Трегуб.

Как известно, зависимости бывают двух типов – физиологические (химические) и ментальные (поведенческие). Ранее ASPI news уже публиковало обширное интервью с психологом и психотерапевтом киевского медицинского реабилитационного центра "Ренессанс" Дмитрием Сербиным об особенностях алкогольной и игровой зависимостей (вопрос о последней актуализировался после того, как украинские парламентарии приняли закон о легализации игорного бизнеса). Также специалист рассказал о том, как можно распознать зависимость у подростков, чтобы родители могли вовремя на нее среагировать. Кроме того, нам удалось пообщаться с человеком по имени Максим, который успешно проходит реабилитацию от игромании, чтобы узнать о его опыте.

Продолжая данную тему, публикуем интервью с заведующим отделением реабилитационного центра "Ренессанс" Виталием Трегубом, который подробно рассказал нам, какую модель поведения нужно выбрать родным зависимых, как происходит лечение в центре и насколько большой процент рецидивов происходит после реабилитационного периода.

Где человек с зависимостями может получить помощь?

Если человек сам понимает, что есть проблема, и готов просить о помощи, тогда есть варианты бесплатных программ лечения – это обычно религиозные центры. Группы анонимных наркозависимых, игрозависимых, алкозависимых. Если позволяют финансы, то лучше, конечно, обращаться в специализированное частное учреждение, где есть хорошая терапевтическая группа, наркологи, психиатры, психотерапевты.

Если человек сам не критический, и ему говорят, что у него есть проблема, как правило, в 95 случаях из 100 он отрицает это. Потому что зависимость – это удовольствие. Мозг так устроен – если ты получаешь удовольствие, он начинает защищать источники. Поэтому от таких людей всегда можно слышать: "Марихуана – это не наркотик", "Да я еще не валяюсь под забором, какой из меня алкоголик?" Главная причина их непонимания – защитная реакция мозга.

Как следует вести себя родным с человеком, у которого есть зависимость?

Существует несколько схем, как убедить человека принимать помощь. Во-первых, это психологическая интервенция. Человек не хочет говорить о своей проблеме, отрицает ее – в то же время, родные видят, что он выпал из социума, не работает, не несет ответственности, у него присутствует потребительская модель поведения. Тогда дается рекомендация, чтобы собирались все родственники, все люди, которые имеют хоть малейшее влияние на этого человека, садились вместе и вызывали его на разговор. Каждый родственник выставляет перед ним определенные рамки и границы. Если ты выбираешь вот такой путь, тогда тебе придется самому готовить пищу, денег ты не получишь и т.д. Самое важное в этом случае выдержать эти рамки и границы. Чтобы человек почувствовал негативные последствия своего поведения.

Возьмем игровую зависимость. Человек играет, проигрывает деньги. От него отказались друзья, близкие, родные. Как этот человек себя чувствует? На самом деле он одинок. Он проиграл и пришел домой – а тут скандал. Но, в первую очередь, таким людям необходима поддержка. Все зависимые люди – инфантильные, безответственные, они лгут и манипулируют. Все это так. Но эти люди больны и нуждаются в помощи и поддержке, им необходимо понимание. Им важно, чтобы их принимали такими, какие они есть.

Когда я вижу, что родные находятся на высоком уровне созависимости с больным, то я сначала работаю с родными. Потому что они – аспект номер один. Реабилитологам и психологам не представляет большого труда восстановить больного к его комфортному состоянию. Но если не будет проведена работа с родными, вероятность рецидива огромна.

В чем особенность и сложность игровой зависимости?  

Игромания – одна из самых сложных зависимостей. Дело в том, что если человек страдает от наркотической или алкогольной, то там присутствует биологический фактор. Человеку утром плохо, его тошнит, сердце колотится. Это заставляет человека относиться к проблеме критически. У игромании нет этого биологического момента. Это приводит к тому, что у такого зависимого критического восприятия практически нет. Оно формируется уже на поздней – третьей стадии полной декомпенсации. Он уже понимает, что болен, когда присутствует депрессивный или субдепрессивный фон. К этому моменту он уже имеет 200-300 тысяч гривен долгов по "быстрым кредитам". От него уже отвернулись все родные, близкие и друзья. Но о нем помнят коллекторы, которые постоянно звонят. И здесь существует большая вероятность того, что человек получит психическое расстройство или закончит суицидом. Такие стадии зависимости лечатся гораздо сложнее.

Оцените количество зависимых в Украине. Могут ли государство и частники предоставить им всем квалифицированную помощь?

Официально около 500 тысяч украинцев находятся на учете в наркологических диспансерах. Но государственная статистика может занижать данные в 4-5 раз. Поэтому, я считаю, что около 2-3 миллионов человек в нашей стране имеют те или иные зависимости.

Как происходит реабилитация зависимых в центре, где вы работаете?

Все, кто попадают к нам с любой зависимостью, имеют общую черту – инфантилизм. Но здесь им приходится брать на себя ответственность и взрослеть. Они вынуждены переживать сложные эмоции, когда разрушаются их психологические механизмы защиты, иллюзии, в которых они находятся. Потому что они думают о себе, как о царях и богах, управляющих странами. Приходится переоценивать свой ресурс.

Когда психотерапевт разбирает эти вещи, им больно принимать это. Больше скажу, я противник хороших условий в реабилитационных центрах, здесь они должны быть среднего уровня комфорта. Никакого шика, бассейнов, бильярдов, VIP-условий. Здесь человек должен полностью переосмыслить свою жизнь. В начале мы запрещаем им даже связь с внешним миром. Потому что у них нервная система истощена, им нужно окрепнуть, поэтому необходимо минимизировать стресс, что попадает из внешнего мира.

Это большой дискомфорт. Они чувствуют это как потерю свободы. На самом деле – это симптомы зависимости. Куда ветер подул, туда они и ушли. У нас же существует распорядок, режим, график, объем ответственности. Для них это самое страшное, что только может быть.

Как часто у зависимых происходят рецидивы после реабилитации и какой процент ремиссии?

В среднем мы можем говорить о 20-30% годовых ремиссий при условии, что человек проходит полный курс реабилитации. При качественной работе с родственниками эта цифра может достигать 80% годовых ремиссий.

Я встречал случаи, когда человек продержался год-два, у него случился рецидив, но он самостоятельно освоил этот урок и пошел дальше, но уже без длительного употребления. Большая часть людей, которые проходили качественную реабилитацию, а потом срывались, становились критическими. Когда они срываются, то первое, что чувствуют – разрушение ожиданий и разочарование, боль, обесценивание всего процесса реабилитации. На фоне этой внутренней боли у них два выхода (50 на 50). Кто-то глушит эту боль, а кто-то снова обращается за помощью к нам. Чем качественнее реабилитация, тем больше шансов на то, что человек к нам вернется за помощью.

Какую наиболее нетипичную зависимость вы встречали у пациентов?

Были разные пациенты – с широким спектром психических расстройств и наркосцен. Это и полинаркомания, и потребление одновременно алкоголя и наркотиков. Недавно была интересная девочка. Сейчас есть такое популярное направление – селфхарминг. Они режут себя, чтобы почувствовать себя живыми. Но на самом деле это деструктивная схема. Плюс эта девушка была зависимой от наркотиков, был психиатрический диагноз, расстройство пищевого поведения, и в придачу – расстройство личности. Более сложной комбинации я пока, если честно, не видел. Но нам удалось получить хорошие результаты с ней.

Мы добились того, что родители девушки смогли начать жить своей жизнью. Они поехали отдыхать на море, и мы спасли хотя бы вот этих родителей. А у девочки вместе с этим появился хоть какой-то шанс на выздоровление.